История успеха Поля Пуаре

0
3929

Содержание

  • История успеха, Биография Поля Пуаре
  • От «чрева Парижа» до улицы де ла Пэ
  • Его идеал
  • Кто первый?
  • На закате
  • Как это горько!

«То была благословенная пора, когда житейские тяготы и невзгоды, претензии налоговых инспекторов и угроза социализма еще не успели завладеть умами и отнять у людей радость жизни. Женщины могли прохаживаться по улицам в элегантных туалетах, не боясь, что их осыплют оскорблениями грубияны, сидящие на террасах кафе. Между людьми из народа и сильными мира сего еще царила фамильярность, очаровательная и не выходившая за рамки приличия. Знатные господа, приезжавшие в модные Дома на улице де ла Пэ, улыбались в ответ на улыбки швеек. Прохожие держались друг с другом приветливо и по-товарищески...»

Так рассказывал о Прекрасной эпохе (так после Первой мировой войны стали называть эпоху модерна) «король моды» Поль Пуаре в своей автобиографии «Одевая эпоху» — книге, увидевшей свет в Париже 1930 года, в дни, когда богатство и известность великого кутюрье были уже позади. В 2011 году эту познавательную, остроумную, полную изящных словесных зарисовок и уникальных фотографий автобиографию перевел и сделал доступной российским читателям историк моды Александр Васильев (подаривший нам целую серию Memories de la mode: мемуары легендарных создателей моды от широко известных по сей день до незаслуженно забытых, но тем не менее исключительно интересных личностей).

История успеха, Биография Поля Пуаре

«— Я сыщик. Моя фамилия Пуаро.

Ожидаемого впечатления это не произвело. Маккуин сказал только: «Вот как?» — и стал ждать, что последует дальше.

— Вам, вероятно, известна эта фамилия?

— Как будто что-то знакомое… Только я всегда думал, что это дамский портной.

Пуаро смерил его полным негодования взглядом.

— Просто невероятно! — возмутился он».

В детективе Агаты Кристи обыватели перепутали маленького бельгийского детектива Эркюля Пуаро с парижанином Полем Пуаре. Ошибка обидная, но, к сожалению, не слишком удивительная: к этому времени (роман Кристи вышел в свет в 1934 году) звезда обеих знаменитостей — реальной и выдуманной — закатилась, так что немудрено было перепутать одного полузабытого гения с другим.

По сравнению с другими великими кутюрье Прекрасной эпохи Полю Пуаре еще повезло: в XXI веке его фамилия на слуху, музеи и частные лица хранят уникальные коллекции его туалетов и эскизов, в 2011 году в Музеях московского Кремля прошла выставка «Пуаре — король моды» (до этого в 2007-м выставка, посвященная Пуаре, проводилась в Нью-Йорке). Однако, откровенно говоря, наши современники плохо представляют, чем Пуаре выделялся среди своих коллег, и вспоминают о нем в контексте других, более известных сегодня имен, то подчеркивая, как ловко обогнала его на пути к вершинам высокой моды Коко Шанель (однажды любивший яркие краски и старательно вводивший их в модный обиход Пуаре спросил создательницу маленького черного платья: «Отчего вы всегда в черном, мадмуазель Шанель, это что — траур?» Злоязыкая Шанель отбрила коллегу: «Да, траур по вам!»), то сравнивая с Львом Бакстом (художником, придумывавшим декорации и костюмы к балетам Дягилева).

Чуть меньше чем через десять лет книжная сценка из «Убийства в Восточном экспрессе» куда более трагически повторилась в реальной жизни: в начале Второй мировой войны пожилой мужчина, пришедший на биржу труда, лаконично написал в своей анкете безработного: «Поль Пуаре». Молоденький клерк, которому ничего не говорило это имя, посетовал, что анкета заполнена неправильно, требуя больше подробностей о прежнем месте работы посетителя. В отличие от литературного сыщика Пуаре не возмущался, он лишь грустно сказал: «Мне жалко народ, который не помнит своих героев!»

От «чрева Парижа» до улицы де ла Пэ

8 апреля 1879 года в семье парижского торговца текстилем Огюста Пуаре родился сын Поль. Трудно сказать, в какой атмосфере рос будущий великий модельер: в автобиографии он больше вспоминает о тканях, эскизах, платьях, которые шил на маленьком деревянном манекене, принадлежавшем его сестрам, а также о костюмах и шляпках дам, увиденных им в театре, чем о своих домашних.

У Поля было три сестры. Одна из них, Николь Грульт, тоже создавала женские платья, в 1911-1935 годах у нее был свой модный Дом в Париже. Николь близко дружила с художницей Мари Лорансен — музой поэта Гийома Аполлинера. Другая сестра Поля — Мадлен Пансон — стала знаменитой шляпницей. Похоже, дети в семействе Пуаре были не особенно дружны: во всяком случае, сестры Пуаре конкурировали с братом, а не сотрудничали.

Родители Поля не были поклонниками талантов своего сына: когда восемнадцатилетний Поль получил степень бакалавра, отец отдал его на работу к знакомому фабриканту зонтов. При этом посоветовал обращаться с юношей построже, обломать своевольного гордеца. Эскизы Поля, придуманные им модели, честолюбивые помыслы и творческие интересы неизменно вызывали у отца глубокий скепсис пополам с сильнейшим раздражением. Ни одна попытка начинающего модельера проявить себя не получила у родителя ни малейшего поощрения.

Годы спустя Поль будет от души благодарен матери, на деньги которой смог начать собственное дело. Вот только деньги эти он получил исключительно в долг…

В рабочие часы Пуаре замазывал прорехи в зонтиках и разносил готовый товар по магазинам. Работа была предельно нетворческая и не увлекла Поля, но он не падал духом: продолжал рисовать эскизы платьев и предлагал их в различные модные Дома, где эти талантливые работы отметили и стали охотно покупать. А вскоре выпал счастливый шанс — в одном из этих модных Домов новичку предложили постоянную работу. И не где-нибудь, а у самого Жака Дусе! Парижане называли этого кутюрье «Великим джентльменом». Дусе был художник по призванию: созданные им платья — нежных тонов, богато отделанные — перекликались с полотнами Ватто, Фрагонара и Ла Тура. Он коллекционировал картины: ему принадлежало наиболее полное собрание произведений художников-графиков, 220 литографий Тулуз-Лотрека, он «разглядел» и начал покупать полотна импрессионистов (еще до того, как они приобрели известность), был обладателем картин Пикассо. Дусе известен и как щедрый благотворитель: он выплачивал нескольким талантливым писателям содержание, чтобы они могли спокойно заниматься творчеством, не отвлекаясь на необходимость заработка, материально помогал художникам.

Жак Дусе владел унаследованным магазином кружева (созданным его дедом), затем основал роскошный модный Дом. У Дусе одевались королевские особы лучших европейских фамилий, а также королевы сцены — Сара Бернар, Габриэль Режан. Для последней новичку Пуаре было поручено создать манто, в котором она блистала в пьесе «Заза»; после успеха двух этих шедевров — драмы Бальзака в исполнении Режан и вдохновенного сценического костюма артистки — Поль Пуаре стал считаться признанным мастером. Дусе не только разглядел начинающего талантливого коллегу, не только стал ученику примером для подражания, не только поощрял его природную склонность развивать вкус и совершенствоваться, но и поместил Пуаре во вдохновляющую атмосферу работы с блестящими профессионалами и элитными заказчицами — «людьми, которых невозможно забыть».

Позже Жак Дусе помог отточить талант Мадлен Вионне — будущей «королеве косого кроя» (определив моду 1930-х, она придумала поворачивать ткань под углом в 45 градусов относительно ее основы: до нее этот метод применялся только при создании отдельных деталей, а не целого изделия), «архитектору моды», той, что придумала воротник-трубу, горловину-хомут, вечернее платье с капюшоном и многие другие интересные вещи.

Пуаре работал с несказанным энтузиазмом, радуясь даже сверхурочным, ведь он создавал или помогал создавать наряды, которые уже на следующий день становились сенсацией. Дусе ценил его талант и трудолюбие, не только давая возможность проявить себя, но и щедро повышая зарплату. Что вызывало у Поля следующую волну желания творить.

О Пуаре заговорили, придуманные им наряды были интересны уже не только как «платья от Дусе», но как «модели Пуаре». Некоторое время спустя Поль Пуаре расстался с Дусе. Он всегда относился к учителю с огромным уважением, годы спустя Пуаре охотно помогал бывшему наставнику с дизайном комнат в его доме.

Когда крайне дорогие и слишком изысканные для нового времени наряды Дусе перестали пользоваться успехом, он отошел от дел, посвятив себя благотворительности. Жак Дусе умер в 1929 году. В Париже до сих пор действует созданная им Библиотека искусства и археологии.

Отслужив в армии около года и поработав в Доме Ворта, Поль Пуаре решился на самостоятельное плавание. На одолженные у матери деньги начинающий кутюрье арендовал половину небольшой портновской мастерской со скромным оборудованием и обстановкой, оставшейся от прежнего хозяина. «Ради экономии пришлось оставить ужасный ковер, я его никогда не забуду, с огромными розами, кроваво-красными, точно бифштексы. Но публика смотрела только на мои платья или, быть может, притворялась, что не замечает ковра». Впрочем, Пуаре как мог отвлекал внимание от него, создавая уникальные платья и украшая витрины опавшими листьями и бархатом осенью, белоснежным сукном, тюлем, муслином и высохшими ветвями — зимой.

Через 20 лет Пуаре станет объектом подражания. Его будут копировать не только бесчестные конкуренты и недобросовестные комиссионеры, но и дамы в беде. Знаменитый французский писатель Ромен Гари в трогательном автобиографическом романе «Обещание на рассвете» писал о времени, когда они — маленький мальчик и его мама, еврейские эмигранты из советской России, — ждали лучшего будущего: «В Польше мы ненадолго остановились в Вильно, «проездом», как любила заметить мать, ожидая отъезда во Францию, где мне предстояло «вырасти, выучиться и стать человеком». Она зарабатывала на жизнь, изготовляя дамские шляпы. Нашу квартиру переоборудовали в «крупный салон парижских мод» и наняли шляпницу. Ловкая подделка этикеток вводила в заблуждение клиенток, полагавших, что шляпы изготовляются известным в то время парижским модельером Полем Пуаре».

А пока к Пуаре начали «перебегать» клиентки из более известных модных Домов. Первой оказалась уже знакомая Полю Режан. Позже среди его клиенток окажется Айседора Дункан, писавшая в своих мемуарах «Моя жизнь. Моя любовь»: «Впервые в жизни я пришла к модному модельеру и поддалась роковому соблазну тканей, красок, форм, даже шляпок; при том, что я никогда не носила ничего, кроме моей маленькой белой туники — шерстяной зимой и полотняной летом, — я не могла отказать себе в удовольствии заказывать великолепные платья и носить их. Впрочем, у меня есть одно оправдание. Это был не обычный модельер, но гений, Поль Пуаре, который умел, одевая женщин, создать произведение искусства».

Его идеал

«Моя жена — это вдохновение для всех моих творений, она выражение всех моих идеалов», — скажет Пуаре в интервью журналу Vogue о женщине, на которой он женился в 1905 году. Свою супругу Денизу Буле Поль знал с детства. В дни, предшествовавшие их браку, небогатая Дениза жила далеко от Парижа. Когда Пуаре привел простушку-невесту в свой модный Дом, его служащие изумились — «надо же, я предпочел им какую-то провинциалку с охапкой белых роз на черной шляпе, совершенно не следившую за модой». Однако Пуаре обрел в браке с Денизой именно то, о чем мечтал: очаровательную женщину, чья красота раскрылась, обрамленная его уникальными туалетами («теперь, когда жена появлялась в модных местах, на нее обращали внимание, несколько раз она даже произвела сенсацию»), и единомышленницу, которая вдохновенно стремилась к самосовершенствованию. «Мы с женой посещали антикварные лавки, музеи, трудились, не жалея сил, чтобы расширить нашу культуру, обострить восприятие». Стильная, смелая модель всех новинок от Пуаре, художественный директор его модного Дома, мать его пятерых детей, Дениза Пуаре прожила с мужем 23 года.

Они развелись в 1928 году, когда финансовые дела Пуаре пошли на спад. Супруги прокомментировали свой развод журналу Time от 30 апреля 1928 года: Пуаре назвал отношение своей жены оскорбительным. Дениза обвинила мужа в жестокости. Других подробностей о причинах их развода мы не знаем.

Кто первый?

«Мода, создаваемая кутюрье, — это подбор выразительных средств, имеющих целью подчеркнуть во внешности женщины выигрышные стороны, ранее не выявленные».

В мире моды часто оказывается, что перед «первыми» были другие первые, а до них еще одни — самые первые. Нередко Полю Пуаре приписывают тот факт, что он впервые стал использовать живых женщин-моделей вместо деревянных манекенов. Однако он отрицал эту заслугу, рассказывая, что «живая манекенщица впервые появилась у великого Ворта, основателя известной династии и создателя индустрии высокой моды».

Считается, что мода на худобу как эталон красоты началась с худенькой супермодели Лесли Хорнби (более известной как «костлявая Твигги»). Если покопаться, можно выяснить, что задолго до Твигги была Коко Шанель — сама весьма субтильная и создававшая платья, особенно выигрышно смотревшиеся на стройных телах. Но еще до Шанель был Пуаре со своей собственной «супермоделью» (такого термина тогда не было) Денизой Пуаре, глядя на тоненькую, одетую в изысканные наряды фигурку которой всем женщинам хотелось быть такими же.

Обычно о Пуаре-модельере пишут: «освободивший женщин от корсета», даже приводят конкретную дату — в 1906 году его жена Дениза Пуаре пришла на крестины дочери в платье без этой осуждаемой теперь и считавшейся необходимой тогда детали туалета. Смелый наряд назывался «Лола Монтес», по имени танцовщицы-авантюристки, в которую был влюблен король Баварии Людвиг I. Впрочем, это же — освобождение женщин от корсета — не без оснований ставят в заслугу его конкурентке Коко Шанель. Именно она сделала наряды без корсета не скандальной случайностью, а частью нормального гардероба любой женщины. А вот тот факт, что Пуаре первым отверг нижние юбки (в 1903 году) и, обогнав других модельеров, начал предлагать женщинам чулки телесного цвета, бюстгальтер современной формы, а также пояс для чулок, кажется, никто не оспаривает.

Многие источники упоминают, что Пуаре стал первым кутюрье, который начал выпускать духи (он назвал их именем своей дочери Розины). Но и тут некоторые его современники, в том числе Шанель, могли бы с ним поспорить.

Величие одних имен меркнет, вытесняемое заслугами следующих. Но достигается это величие благодаря тому, что мечты и желания кутюрье совпадают с еще невысказанными, невыраженными, непонятыми желаниями женщин его времени, и подлинный художник, от души воплощая собственные задумки, становится тем, кто помогает женщинам осознать и воплотить их желания. Коко Шанель почувствовала в женщинах способность конкурировать с мужчинами, возможность быть свободными, сильными, эмансипированными. Кристиан Диор подарил женщинам красивую сказку, которая помогла забыть о серых буднях военной жизни.

До них был Паль Пуаре, понявший, что женщинам нужны яркие краски вместо принятых пастельных тонов. «Пристрастие к изысканным тонам XVIII века испортило женщинам вкус, под видом утонченности в моде воцарилась блеклость и безжизненность. Все нюансы «бедра испуганной нимфы», оттенки сиреневого, бледно-фиолетового, нежно-голубого, тускло-зеленого, палевого — короче, все слащавое, пресное и невнятное, — такая цветовая гамма была тогда в чести. А я пустил в эту «овчарню стаю волков»: насыщенные оттенки красного, зеленого, ярко-синего, — и все вокруг сразу заиграло, пришлось расшевелить тяжелых на подъем лионских текстильщиков, слегка оживить и освежить их привычный колорит. В итоге на свет появился оранжевый и лимонно-желтый крепдешин, о котором они раньше не смели и думать. Одновременно мы объявили войну унылым фиолетовым тонам, пастельная гамма полностью обновилась. Я дал задание группе колористов: обращаясь к каждому цвету, они должны были начинать с самого насыщенного из его вариаций — так я вернул силы истощенным оттенкам». Обожавший делать сценические костюмы (их создание он считал главной своей заслугой в масштабах эпохи) Пуаре привнес артистичную красоту в наряды своего сочинения. Его изобретения, если взглянуть на них глазами их современников, поражают театральной необычностью: прямые туники (сшитые, впрочем, из драгоценных тканей), юбки-шаровары, женские брючные ансамбли, перекликавшиеся с невероятно популярными постановками Дягилева, тюрбаны с перьями, платья с завышенной талией и поясом, помещенным под грудью, платья-кимоно, ориентальные платья, юбки-«абажуры», непромокаемые цветные сапожки, укороченные юбки, дерзко открывающие щиколотки (да-да, мы то сегодня привыкли к мини, но для своего времени Пуаре, сам называвший свои вещи совершенно целомудренными, воспринимался как весьма скандальный).

В 1908 году художник и издатель Ириб (будущий возлюбленный Коко Шанель) выпустил альбом «Платья Поля Пуаре, увиденные Полем Ирибом», через четыре года увидел свет альбом другого известного художника Жоржа Лепапа, называвшийся «Вещи Поля Пуаре».

На закате

К концу жизни Пуаре лишился славы и богатства. Почему? У явления редко бывает единственная причина. Сначала в дела сверх-популярного кутюрье вмешалась Первая мировая война, разрушившая жизненные устои и сами жизни множества людей.

Поддавшись патриотическому порыву, Пуаре пошел на фронт добровольцем. Для солдата его сочли слишком пожилым, а когда он был отправлен в распоряжение полкового портного (в документах модельера значилось «профессия — портной»), то быстро выяснилось, что шить кутюрье не умеет. Его сочли зловредным смутьяном. Он предложил в отдел обмундирования новую, более экономичную модель шинели, которую он даже сумел провести к серийному производству через все тяготы унизительной бюрократии. Организовав процесс по приказу военного министерства, Пуаре несколько месяцев оплачивал работу служащих из своего кармана, люди были готовы к работе, весьма выгодной для армии, но… дело застопорилось, заказы не поступали. Тогда Пуаре отправили читать лекции для армейских портных, затем он стал офицером хозяйственного управления. Его армейская служба была пустой и утомительной тратой времени. После войны Пуаре был полон интересных задумок, он ездил в Марокко, чтобы напитаться красотой и обрести вдохновение, создал театр под открытым небом с символическим названием «Оазис» (действительно, оазис Прекрасной эпохи), с прежним размахом устраивал удивительной красоты тематические праздники, возвращал на сцену звезд довоенных дней. Но жизнь уже непоправимо изменилась: «В конце нашего спектакля на сцене появлялась императрица Евгения, окруженная придворными дамами, все были в кринолинах, в больших шляпах и с длинными локонами, падавшими на плечи. Мы     воспроизвели картину Винтерхальтера, которую знают и любят все художники. В то время как часть зрителей, поднявшись с мест, аплодировали этому видению былого, американцы, безразличные к императрице и Винтерхальтеру, стали расходиться, торопясь в свои космополитические паласы и модные дансинги».

Как это горько!

Одна задумка за другой терпели крах, поездка в Америку, где Пуаре читал лекции, тоже нанесла удар по его благосостоянию (пока кутюрье отсутствовал, у него переманили нескольких самых ценных сотрудников). Талант не изменил Пуаре, но он был реликтом уходящего времени: его платья уступали конкурентам в практичности и простоте изготовления.

«Неужели я безумец, если стремлюсь создавать платья не как портной, а как художник и если утверждаю, что мода — это высокое искусство?» — с болью спрашивал Пуаре.

Ему пришлось продать модный Дом и всю свою собственность, вторая попытка встать на ноги успеха не принесла: Пуаре пал жертвой экономического кризиса 1929 года.

Поль Пуаре был яркой и многогранной личностью: он был обаятельным лектором, устраивал потрясающие жанровые праздники (смесь карнавала и театра, едва ли ни мистерии, созданные со свойственной его времени роскошью) и интереснейшие дефиле, был талантливым художником, обладал артистическими способностями и написал несколько книг, издание которых помогло ему продержаться на плаву в конце жизни. Создав Дом прикладного искусства «Мартина», для которого под его бережным руководством обучались талантливые девочки из рабочих семей, Пуаре породил целое направление декоративно-прикладного искусства. Он издавал книги и «Газету хорошего вкуса» (просуществовавшую с 1912 по 1925 год), прекрасно готовил, разбирался в марочных винах.

Потерявший все, Поль Пуаре относился к жизни с юмором и смирением («А я и не думал, что без денег можно чувствовать себя таким счастливым»), у него остались близкие друзья, он сохранил добрые отношения с выросшими детьми. На жизнь он зарабатывал, работая барменом, создавая недорогие платья для домохозяек, а также занимался живописью и гастрономией. Его подруга Эльза Скьяпарелли помогала ему в конце жизни и похоронила его на свои средства. Его друг Жан Кокто работал над ретроспективной выставкой работ Пуаре, но не успел представить ее зрителям при жизни кутюрье. Поль Пуаре умер в оккупированном Париже в 1944 году.

Оставьте ответ

Введите ваш комментарий!
Введите здесь своё имя